РОЖДЕНИЕ СЛАВЯН /эпос, op. #18/

Опять  у меня возникают нехорошие подозрения, что у читателей этого «эпоса» могут возникнуть некоторые «трудности перевода». Мол, какими-то убогими презентую пращуров наших, даже первое гусударство им заложил заезжий франкский гастролер. Хотя и оговорено было акцентировано в финале истории про Само, что перипетии с его  «державой » вполне в духе времени. А её безвременная кончина объясняется прежде всего тем, что до полноценной государственности славяне ещё не дозрели на тот момент. Не потому что сирые и убогие были, а потому что исторические закономерности. Переход из «тьмы» первобытности в «свет» цивилизации  – штука тонкая, тут много чего сойтись должно, ежели речь о естественном процессе, а не «прогрессорстве» соседей. И даже при наличии такого «прогрессорства» дело это не быстрое, а славяне, напомню, всего каких-то 200 лет как из полесских лесов да болот повылазили на свет Божий.

Прекрасный пример того, что бывает когда достижение внутренними силами определенного уровня развития удачно совпадает во времени с очередным припадком культуртрегерства каких-нибудь соседей, являют собой так называемые «Семь родов». «Семь родов», судя по всему, были на самом деле семью племенами, объединенными в союз. Жили они на территории номинально имперских провинций Малая Скифия и Мёзия (это Добруджа, область вдоль правого берега Дуная в его нижнем течении, нынче  – частично в Румынии, частично  – в Болгарии). Как долго они там жили  – большой вопрос, тут, что называется, «мнения ученных разделились».

Есть гипотеза, что «Семь родов»  – это потомки антов, которые ещё с 545 года были лояльными по отношению Империи. В 602 году приключилась в этом регионе двойная катастрофа: антов разгромили авары Апсиха, а имперцы окончательно утратили контроль над дунайской границей. И есть предположение, что в неразберихи этих катастроф «дружественные анты» перебрались на правый, имперский берег Дуная. Мнение это небезосновательно, потому как упоминая о «Семи родах» в контексте событий рубежа 670/680-х гг. византийские авторы говорят о них, как о живущих в Добрудже «з діда-прадіда».

Момент этот весьма интересен. Потому как удержание «Семью родами» достаточно обширной области на протяжении 50-70 лет означало, что они могли дать достойный отпор многим. И аварам, которые к славянам были весьма неравнодушны. И другим кочевникам, которые любили шастать именно через Добруджу из Северного Причерноморья в Среднедунайскую низменность и на Балканы. И другим славянам, которые тоже были не дураки повоевать с «братскими народами». И, в конце концов, имперцам. Впрочем, с последними «Семь родов» были на момент описываемых ниже событий связаны неким «пактом».

Слово «пакт» для того времени слишком неоднозначно, но большинство исследователей склоняется к мысли, что числились «Семь родов» федератами Империи, «культурно-территориальной автономией» с военными обязанностями. Но как бы там ни было, само наличие пакта очень помогало. От имперцев в первую очередь. Да и от авар тоже, поскольку после 626 г. у тех с Империей был «нерушимый мир»,  и они практически наверняка не осмелились бы трогать пусть и сугубо формальных, но «людей Константинополя». Однако от всяческих «залетных» упомянутый пакт помогал очень вряд ли. Посему есть все основания полагать, что «Семь родов» имели достаточно крепкую военную организацию, позволявшую противодействовать таким эксцессам. А организация эта зиждилась на основательном экономическом фундаменте. В общем, оставался буквально шажок до создания своими силами  полноценной государственной структуры. Однако вышло так, что естественный процесс державостроения был значительно ускорен, причем извне и не славянами.

Катализатором стала булгарская орда, возглавляемая ханом Аспарухом, «отцом болгарского народа», появившаяся в низовьях Дуная на рубеже 670/680-х годов. Весьма показательно «молчание источников»: ни один из них не говорит о каком-либо военном конфликте между местными славянами и пришельцами-булгарами. Просто констатирует признание славянами, в первую голову «Семью родами», верховной власти Аспаруха. Аспарух, судя по всему, предпочел договориться миром, чему была масса причин. Во-первых, Аспарух сотоварищи добежал аж от Северо-Восточного Причерноморья до «Задунавья» не от хорошей жизни. Булгары восстали против хазар, а последние, вполне естественно, желали отомстить и жестко преследовали инсургентов. Во-вторых, не рады были новым «пищевым конкурентам» и авары, считавшие себя хозяевами Подунавья. А уж про Империю и говорить не приходится (это в-третьих). Так что Аспаруху было выгоднее договорится полюбовно. Тем паче, что булгары имели, судя по всему, опыт «стратегического партнерства» со славянами ещё до переселения во Фракию. С другими славянами и при других обстоятельствах, однако…*

Конспективно о «прибытии болгар» уже как-то излагалось. Так что просто уточним некоторые существенные детали. Изначально Аспарух обосновался в неком Огле, естественно защищенной болотами местности на левом берегу Дуная (подозревают, что речь не столько о «кондовом» левобережье, сколько о дельте). И оттуда болгары совершали набеги на имперские территории. Причем Феофан Исповедник, описывая эти ужасы, делает очень существенное уточнение: булгары наезжали исключительно на христиан. Что позволяет предполагать: славян булгары целенаправленно не трогали. И не потому, что славяне, остававшиеся в основной массе язычниками, были язычникам-болгарам «идеологически ближе», а потому, что были у Аспаруха, скорее всего, политические виды на тех славян.**

Недавняя убедительная победа над арабами на востоке (а также последовавшие за ней заверения о твердой приверженности делу мира от западных соседей) спровоцировала, по-видимому,  у императора Константина IV некоторое головокружение от успехов. Штука в том, что практика превентивных ударов, характерная для «старых добрых времен», ромеями была давным-давно забыта. А последняя попытка такой операции на дунайской границе вообще закончилась «кризисом 602-го года». И на тебе: автократор отряжает на Дунай тяжеловооруженное войско в сопровождении эскадры именно с намерением  «бить врага малой кровью, на его территории», более того – возглавляет операцию самолично.

Не заладилось с самого начала: булгары успели построить в Огле укрепленный лагерь и вполне успешно его защищали, так что война оказалась не такой уж и маленькой, и совершенно не победоносной.  Через считанные дни Константин IV покинул действующую армию***, приказав её командованию блокировать Аспаруха и далее, а по возможности – спровоцировать его на генеральное сражение.  Но немало служивых, причем из элитных кавалерийских частей, сочли отъезд императора признаком опасности «булгарской угрозы». Шепотки перешли в ропот, ропот – в панику. В результате булгары не только вытолкали деморализованное ромейское воинство за Дунай, но и на плечах этого воинства вломились на исконные имперские земли правого берега. Ну как «имперские»…

Там как раз «Семь родов»  в основном  проживали… И, по логике вещей, ввиду уже неоднократно упомянутого «пакта», должны были всячески чинить сопротивление агрессору и поспешествовать победе ромейского оружия. Однако ничего такого не случилось. Аспарух благополучно перенес главную ставку из Огла в «так называемую Варну близ Одисса», а следующим ходом «овладел  славянами», этими самыми «Семью родами» и северами.**** Ещё раз подчеркнем, что «овладение», судя по всему, было мирным. Равно как и последующее расселение  «освоенных» славян по приказу Аспаруха очень вряд ли было такой уж принудительной акцией.

Расселял Аспарух славянских «булгарскоподданных» на свежеобразовавшиеся границы своих владений, вменяя им в обязанности эти самые границы оборонять. И с западной, аварской, границей всё логично: куда ж те славяне денутся, не к многолетнему же врагу и притеснителю побегут? А вот с южной, ромейской, сомнения могли бы и брать: а ну как вчерашние «пактиоты» к бывшему сюзерену обратно перекинуться? Но что-то такое Аспарух про новых подданных знал и недоверия не испытывал. Поскольку ромеи как раз сетуют, что славяне крепко держали проходы и были надежным тылом для булгарских набегов на приграничные имперские селения. Заладилось у славян с булгарами с самого начала, в общем.

Всё дальнейшее развитие событий косвенно подтверждает, что именно симбиотические отношения между номинальным «главенствующим этносом» тюрками-булгарами и славянскими «подданными» стали основой успехов проекта «Первое Болгарское царство». В этом плане Первое Болгарское ярко контрастирует с Аварским каганатом, где славяне и близко не допускались во властные структуры, а были низведены до состояния «пушечного мяса». А вот на знаковых позициях при дворе болгарских ханов люди со славянскими именами упоминаются уже со второй половины VIII в. Чуть позже дошло до того, что хану Омуртагу (правил в 814–831) наследовал не старший сын Енравота, опозоривший себя крещением, а средний сын с дивным тюркским именем … Маламир.

Следует думать, что в корпорации «Первое Болгарское царство» славяне изначально были пусть и младшими, но партнерами, а не подневольными «работниками». Самое главное, на наш взгляд, что в момент прибытия булгарских «прогрессоров» славяне уже были готовы не только принять (и кормить) «государственный аппарат» и «силовиков», но и сами имели структуры, которые успешно в этот «государственный аппарат» встраивались. Аспарух, как кажется, очень тонко прочувствовал «политическую суть момента» и нашел наиболее удачную модель взаимодействия. И задал «вектор развития», который ввиду элементарного демографического баланса между славянами и тюрками достаточно быстро (в историческом смысле, понятное дело) трансформировали кочевническое ханство в славянское царство.

 

«Кінець кіно». / Всё. / The end.

 

Разве что небольшой пояснительный P.S. напоследок.  Штука в том, что как раз на протяжении VII в. славяне перестали быть для соседей достаточно аморфной, несколько безликой и малопонятной массой. Всё чаще источники различают среди них отдельные племена, всё чаще упоминаются имена конкретных предводителей. И без того весьма условная «общеславянская»  история, собственно, заканчивалась, дальше была уже история отдельных «народов». «Рождение» славян состоялось, так что самое время ставить точку в «эпосе».

 

* Но это отдельная история, в которой всё больше догадки, основывающиеся на археологическом материале, и ни единого прямого указания письменных источников. Для огромных пространств Восточной Европы, заселенных или в какой-то момент только заселяемых славянами, так, увы, будет на протяжении ещё долгого времени. Уж больно долго пробивался сюда «свет цивилизации», все «тёмные века».

 

** Справедливости ради необходимо отметить, что другой автор, патриарх Никифор, говорит о набегах Аспаруха вообще на «места, соседние с державой ромеев», и о «конфессиональной избирательности» булгар не упоминает. Некоторые исследователи даже склонны трактовать это сообщение как указание на военную активность булгар вне пределов Империи, на землях левобережных дунайских славян. Вот только непонятно: почему же, в таком случае, решать «булгарский вопрос» двинул сам император Константин IV во главе цвета имперских сухопутных сил и флота? Неужто так обеспокоился судьбой соседей-славян, причем проживающих на территориях, куда имперское войско не ступало уже пару поколений? Так что Феофан, кажется, в этом случае более адекватно описывает ситуацию: от булгарских бесчинств страдали лояльные подданные-христиане, вот автократор и решил «разрулить» самолично.

 

*** Приступ ревматизма (подагры? артрита?), из-за которого Константин IV поспешил в Месемврию (теперишний Несебыр в Болгарии), известную целебными термальными источниками, скорее всего был реальной причиной отъезда автократора, а не «благовидным поводом».

 

**** С северами не совсем понятно: то ли они были одним из «Семи родов», то ли сами по себе. Среди ученых есть сторонники обеих точек зрения, поскольку текст Феофана в этом вопросе можно трактовать и так, и так.