РОЖДЕНИЕ СЛАВЯН /эпос, op. #1/

Жили-были в полесских болотАх люди. Они никого не трогали, и их никто не трогал, потому как нафиг они никому нужны не были. Не, отдельные приграничные недоразумения, конечно же, случались. Например, с готами, которые были какие-то неправильные хиппи: волосья длинные, бороды небритые, одёжа грязная и дырява, но о пацифизме и прочих «Not war, make love» – ни малейшего понятия. Однако то было не очень серьезно, на исконный хинтерлянд никто и не думал покушаться.  Ну какой нормальный человек возжелает на болоте жить?! И что взять с голодранцев?!!  С одной стороны – хорошо, спокойно. Но с другой – не очень хорошо, потому как свет колыбели европейской цивилизации до тех болот практически не добивал. Правда, исконным насельникам указанных болот этой иллюминации  и не особо надо было, если честно.

Тут, к несчастью, приключился геополитический кризис. Приехали в Причерноморье на низкорослых кониках раскосые граждане с мощными луками и длинными мечами, да и наваляли люлей сначала аланам, потом патлатым хиппи готам, а потом вообще всем, до кого на тех кониках доехать можно было в принципе. Гастролировали товарищи аж до Италии и Франции (Галлии по тогдашнему). Гуляли, правда, сил не рассчитывая, так что в конечном итоге подорвали здоровье и практически в одночасье куда-то сгинули. Оставив по себе пепелище чуть ли не на трети территории Европы.

Полесских жителей вся эта суета традиционно мало трогала, но по результатам указанного геополитического коллапса надо было что-то решать. Потому как в просветы между деревьями по краям полесских болот отчетливо просматривалась освобожденные гуннами от населения просторы. И земелька там побогаче, и климат помягче… Так что определенные резоны вылезти из болота были. Что и было, наконец-то, проделано.

Земли, конечно, безлюдными были весьма относительно, кое-где ещё оставались люди, причем многие – просветленные, ну хоть чуть-чуть, светом колыбели европейской цивилизации. Но палеополищуков цивилизация по-прежнему ничуть не волновала. Наоборот, они находили какие-то аргументы, склонявшие всех встречных думать, что в технологическом примитиве и бытовой невзыскательности жить даже лучше. В общем, деградировала культура юга Восточной Европы почем зря, бешеными темпами деградировала. Однако сам процесс освоения пространства бывших болотных жителей так захватил, что за какие-то буквально полвека они покрыли это самое пространство от болот своих аж до Дуная.

Дунай, надо сказать, номинально сохранял тогда ещё гордое звание границы цивилизованного мира. Но звание это было скорее почетным, в номинации «за былые заслуги в защите цивилизации от варваров и весомый вклад в античное военное искусство». А кроме того, граждане-пришельцы понятия о каких-либо границах не имели в принципе. Так что пересечение цивилизационного кордона для них прошло незамеченным.

И надо думать, очень они удивились когда «за вот этой большой рекой (очередной)» их стали регулярно бить… Ну как «бить», я бы сказал «пытаться бить», поскольку ребята они были простые, долго удивляться не стали, а весело кинулись лупашить в ответ. Попутно, конечно же, грабя мирное население. О степени непереборчивости «новых варваров» очень ярко говорит то, что они умудрялись что-то грабить в местностях, которые до этого чуть ли не полтораста лет практически беспрерывно грабили другие добрые люди.

Занятие это – грабеж – оказалось весьма привлекательным, и ещё лет через 30 сходить в Империю пограбить стало чуть ли не ежегодным сезонным промыслом. А ещё чуток попозже в некоторые светлые головы пришла мысль, что и на зимние каникулы можно не прерываться, а прибыльно куролесить по Империи круглый год. При этом самые светлые головы быстренько освоили куда более безопасный бизнес – стали наниматься в войска Империи. Отличный ход! Ведь всё равно дерешься и грабишь в своё удовольствие, но при этом ещё и зарплата, и пенсия, и почет, и никаких проблем с властями.

Многообразная, а главное – оченно бурная деятельность вновьприбывших товарищей совершенно естественно привлекла внимание гордых хранителей остатков колыбели европейской цивилизации (надо ж понимать кто тебя убивает и грабит?).  И решили они это явление природы изучить. Причем, подошли основательно, заглядывая в самую суть явления, впервые, по-видимому, задав ребятам непростой экзистенциальный вопрос: «А вы, парни, кто вообще такие?»

Парни, судя по всему, и сами впервые всерьез задумались кто они (до этого ж не спрашивал никто настолько концептуально). А по результатам задумчивости выдали простой до гениальности ответ: «Словяне мы. Потому как у нас есть Слово. В смысле язык наш великий и могучий (а может и соловьиный, тут точно сказать сложно, диктофонные записи этого этнографического исследования не сохранились). Который кроме нас никто не понимает. Ни вы, бараны постантичные, ни германцы прихиппованые, ни козопасы-кумысники». Выговорить такое слово цивилизованному человеку было трудно, потому у исследователей и получились какие-то склавины (упростили, ага). Но с тех пор так и повелось: славяне, которых бестолковые ромеи называли склавинами, а иногда – антами…

Далі буде… / Продолжение следует… / To be continued…