РОЖДЕНИЕ СЛАВЯН /эпос, op. #11/

… прежде, чем продолжить,   стоит сделать небольшой «флеш-бэк». Опять про арабов. Уж простите, но время было такое, без арабов – никак. Даже в славянском «эпосе».

«Воевать славян» в 658 г.  Констант ІІ отправился так спокойно прежде всего потому, что этому способствовала «внешнеполитическая конъюнктура».  После поражения при Фойнике Империя и сам автократор лично находились в состоянии грогги. Развить успех арабам помешала Первая фитна, гражданская война, разразившаяся в Халифате после убийства Усмана ибн Аффана в 656 г. Осью гражданского противостояния, собственно, был конфликт между уже упоминавшимся Муавийей ибн Абу Суфьяном (наместником Сирии и автором всех побед над Империей в 640–650-х гг., с Фойником включительно) и Али ибн Абу-Талибом, четвёртым и последним из праведных халифов.

Последствия  Первой фитны для исламского мира были тектоническими, поскольку именно в результате её было заложено разделение на шиитов и суннитов, умма – община мусульман – перестала быть «глобальным единством». В политическом разрезе это означало, что халифов (и халифатов соответственно) может быть несколько, со всеми вытекающими.

Пока в Халифате шла пятилетка теологических и политико-социальных дискуссий с применением воинских контингентов, ромеи получили возможность «выдохнуть».* А «выдохнув» сподвиглись даже удачно провести «операцию по восстановлению конституционного строя» в некоторых «отжатых» славянами балканских землях. После чего некто в «константинопольском генштабе» присоветовал Константу ІІ оригинальный рецепт «замирения славян». Почему было решено, что «порабощенные и подчиненные» в ходе акции 658 г. славяне вмиг станут «дружественными индейцами», если их переселить в Малую Азию, науке неведомо.

Вероятно, предполагалось синхронное убиение двух зайцев. С одной стороны, «оторвать от корней» и запроторить подальше от соседей, других славян, «временно» (на протяжении не более полувека на тот момент) не признававших центральную власть Константинополя. Несмотря на победоносность Константа ІІ на Балканах таких оставалось немало, а именно – практически всё славянское население. С другой же – ромейским стратегам, судя по всему, привиделась возможность усилить мобилизационный потенциал малоазийских провинций, который не успевал регенерироваться естественным путем. Население тут значительно сократилось в 610–620-х гг., во время последней ромее–персидской войны. И достаточно регулярно «прореживалось» ввиду арабо–ромейского противостояния 630–650-х гг.

Следует отметить, что переселение в Малую Азию именно «пораженцев» 658 г. является гипотезой, прямых указаний в источниках нет. Но нет и сомнений, что через 10 лет какие-то славяне в Малой Азии жили, и было их немало. Предполагать добровольное переселение значительного количества славян с Балкан в Малую Азию оснований нет, ни о каких других победах над славянами между 658 и 669 гг. в источниках ни строчки, так что скорее всего это и были «порабощенные и подчиненные» в 658 г.  Гипотезой же является и то, что славян поселили в Вифинии (северо-западном «углу» Малой Азии). Просто чуть позже «депортантов» следующей волны точно селили там, вот и экстраполируют ученые. Но как бы там ни было свою «верность» Империи эти славяне доказали при первом же случае…

… в 661 г. Первая фитна закончилась, Муавийа был провозглашен в Иерусалиме халифом, столицей халифата стал Дамаск. И уже через три года арабы решили, что 30 лет – это как-то чересчур долго для мира с Империей. Практически наверняка решение это ускорила «развединформация» о деяниях Константа ІІ на протяжении 663 г.** Так что с 664 г. походы полководцев Муавийи в анатолийские провинции Империи стали ежегодными мероприятиями (часто – даже дважды в год) .

В 669 г. войска арабского полководца Абд ар-Рахмана бин Валида в очередной раз вторглись в Империю и зимовали в малоазийских провинциях. А «дружественные индейцы» славянского происхождения не только не защищали ромейские пределы, но и выказали желание уйти с жестокими захватчиками. В количестве 5 000. Причем эти 5 000 надо понимать как «5 000 воинов», а исход, судя по всему, был по всем правилам, с чадами и домочадцами, так что народу эмигрировало тысяч 20–25, не менее. Не факт, что это были все славяне, жившие на тот момент в Анатолии, очень может быть, что нашлись и «лоялисты», сохранившие верность Империи. Но а) о таковых ничего не сообщается и б) масштаб «славянского исхода» это отнюдь не приуменьшает.

Только не надо думать, что арабы были «белыми и пушистыми», с явной склонностью к «гуманитарным миссиям». Ребята они были вполне прагматичные, и неожиданное подкрепление в 5 тыс. воинов, образовавшихся практически из ничего, рассчитывали использовать по прямому назначению. Так что славяне были компактно  поселены в некоем местечке Селевковоле к северу от Антиохии, недалеко от арабо-ромейской границы. И предполагалось, надо думать, что новоявленные граждане Халифата славянской национальности будут делать то же самое, что и в Империи: землепашествовать уплаты налогов ради, а в случае необходимости – брать в руки оружие ради защиты новой родины, халифата, который мы теперь чаще всего называем Омейядским.

Таким образом,  выгода от этого переселения для славян кажется малопонятной. «Но есть нюанс», как говорится в одном бородатом анекдоте: ромеи в Малую Азию славян переселили насильно, а на берега Оронта за арабами они последовали по собственной воле…

Далі буде… / Продолжение следует… / To be continued…

 

* Более того, эта передышка была юридически оформлена: прежде, чем втянуться в противостояние с Али, Муавийа заключил с ромеями 30-летний мир. Муавийа был не просто «человеком военным», а тонким стратегом и тактиком, посему об обеспечении «крепкого тыла» заботился заблаговременно. И счел, что ради спокойствия Сирии, его основной базы, можно и ситуативный мир с Империей заключить.

 

** Разведка работала не только у арабов, ромеи в этом номере программы могли поучить уму-разуму любой «генштаб» того времени. Об окончании Первой фитны они знали. И то, что Муавийа вот-вот  отправит мирный договор в унитаз и возобновит активный боевые действия на малоазиатском театре, просчитывали как дважды два. Несмотря на «эпохальную» операцию против славян, Констант ІІ, судя по всему, «что-то такое знал» насчет военного потенциала Империи.  И задумал он перенести центр Империи подальше от арабской угрозы, в Италию.

Мысль была на первый взгляд разумная. Но владения Империи в Италии, Равеннский экзархат, представляли собой крайне интересное «административно-территориальное образование». Да и политическая карта Италии в целом имела вид пёстренький, наиболее точно описываемый термином «чересполосица». Матрас матрасом, короче. Причем штопаный. И в заплатках.

Северные области занимало Королевство лангобардов, и за те почти 100 лет, что прошли с момента переселения лангобардов на Апеннины, размеры этого королевства неуклонно росли. За счет «отжатого» в близлежащих владениях Империи.  Южнее, наискосок от Равенны до Рима, пролегали владения Империи. Ещё южнее располагались «филиалы»  Королевства лангобардов, герцогства Сполето и Беневенто. И на крайнем юге – «носок» итальянского «сапога», «пятка» с «задником» и несколько приморских городов между «носком» и «каблуком»  – опять Империя.

При этом на севере в Королевство лангобардов был «вкраплен» дукат Венеция, а на юге – в лангобардское герцогство Беневенто дукат Неаполь. Оба эти дуката (аналог германских герцогств в системе административного устройства Империи) представляли собой фактически упомянутые города и их ближайшие округи. Так что власть Империи «на местности» они скорее обозначали, а не победоносно утверждали. Да и про «континентальный массив» Равеннского экзархата в центральных областях Италии нельзя было сказать, что это «надежный барьер». Лангобарды совершенно спокойно перемещались из северных своих владений в южные «посуху». Вооруженными конвоями, но всё же. А вот ромеи вынуждены были коммуницировать между частями «единого, но разделенного» экзархата в основном «поморю».

В общем, лепить из этого «кизяка и палочек» центр Империи (и автоматически центр Вселенной по ромейским понятиям) было, мягко говоря, несколько проблематично. Но Констант ІІ настроен был решительно.  (Что лишний раз подчеркивает насколько плохо всё было, по мнению автократора,  в Малой Азии, «зоне проливов» и на Балканах.) Император прибыл в 663 г. на Сицилию, а затем переправился на материк и самолично возглавил операцию по ликвидации герцогства Беневенто. Предполагая, по-видимому, сомкнуть имперские владения в южных и центральных областях полуострова.

Поначалу всё шло хорошо, герцог беневентский Ромуальд  был блокирован в своей столице, и казалось, что план Константа близок к успеху. Но у Ромуальда был папа, звали его Гримоальд, жил он в Павии, а трудился королем лангобардов. Ромуальд успел нажаловаться папе на бесчинства ромеев, и папа поспешил ему на помощь. Ну и всё. Имперская армия потерпела несколько болезненных поражений, Констант вернулся в Сиракузы. А лангобарды так активно взялись за восстановление в правах Ромуальда, что через несколько лет ромеи потеряли изрядную часть «подошвы», имперскими остались только самая оконечность «каблука» и «носок».