Женщины из династии Рюриковичей при европейских дворах в ХІ–ХІV вв.

С момента христианизации династии Рюриковичей в конце Х в., а вместе с тем – обращения в новую веру всех постепенно покоренных восточнославянских (и не только) земель и народов между Карпатами на западе и Волгой на востоке, а также от Новгорода на севере и до причерноморского побережья на юге, расширялась география заключения матримониальных связей с соседними суверенами, отныне признававших киевскую династию членом христианского сообщества.

Вследствие преимущественно династи­ческих и политических договоренностей родителей, лишь в страны Западной Европы на протяжении X–XIV вв. выехали десятки княжеских дочерей. Из них чаще всего в Польшу (18 случаев бракосочетания с династией Пястов, и 1 случай брака с невенценосным (не королем) силезским вельможей Петром Влостовичем), Венгрии (7 или 8 случаев брака с династией Арпадов и Анжу, а также 2 случаи брака с невенценосными знатными венгерскими родами, в частности Ґуткелед), Чехии (4 случая бракосочетания с династией Пшемислидов), реже – в Германию (1 случай бракосочетания с представителем императорской Салической династии и 2 казусы браков с представителями невенценосной династии Шварцбургов), Дании и Норвегии (3 случая браков с представителями династии Эстридсенов, в том числе боковых ответвлений), Литвы (2 случая брака с представителями династии Гедиминовичей), Франции (1 случай брака с представителем династии Капетин­гов), Англии (1 казус брака с представителем династии Етелингов). Другие казусы «заму­жес­тво за пределы малой родины» касаются в основном земель «нелатинского» мира и в нашем случае их не рассматриваем.

О жизни некоторых из выданных замуж в другие страны княгинь осталось немало иностранных письменных свидетельств, тогда как наши летописи не чествовали этих женщин должным вниманием.

Статистика свидетельствует, что наиболее часто заключали браки с ближайшими соседями-католиками – поляками, венграми, чехами (в сумме 40 случаев из всего 50-ти). Конечно, в части из указанных случаев нельзя четко установить имени каждой княжны, выданной замуж за границу; также в приведенной статистике есть и дискуссионные случаи. Среди величайших по своему статусу (хотя, возможно, и наиболее несчастных в личной жизни) была Евпраксия Всеволодовна (1069/1071–1109) – сначала невеста и жена маркграфа Северной Саксонской марки Генриха Штаденского (1065–1087), а затем – жена германского императора Генриха IV (1050–1106).

Были и Рюриковны, о которых знаем больше благодаря их активной деятель­ности и пристальному вниманию к ним со стороны придворных историков. К концу XIII в. среди таковых довольно много известно о судьбе и окружении трех: дочери великого киевского князя Ярослава Владимировича – Анне, королеве Франции (1051–1060), жене Генриха I (1008-1060), а после его смерти – графа Рауля де Крепи († 1074); дочери бывшего новгородского князя Ярослава Владимировича (ок. 1155-1165 – конец 1205-1209) – Гримиславе († 1258), краковско-сандомирской княгине (1208/1209-1211 – до 1227), вдове польского властителя Лешека Белого (1184/1185–1227); и, наконец, о дочери бывшего галицкого князя Ростислава Михайловича (ок. 1223 – после 1264), а с 1247 владетеля Мачвы, располо­женной на юге владений венгерской династии Арпадов, – Кунегунде († 1285), королеве Чехии (1261–1278), жене короля Пшемысла II Оттокара (1231–1278). Об этих женщинах иностранными историками написано не одно монографическое исследование. Опубликованы и акты, составленные и подписанные Рюриковнами при жизни.

Некоторые из женщин привели на свет правителей, позже занявших престолы сразу нескольких династий. К слову, сын Кунеґунды, Вацлав II (1271–1305) короткое время был королем Чехии и Польши, а внук Вацлав III (1289–1306) – королем Чехии, Венгрии и Польши. Соответственно, дедом и прадедом обоих был князь Ростислав Михайлович, происходивший из черниговской ветви Рюриковичей – Ольговичей. Другие же случаи замужества, такие как брак Софии Даниловны († вторая половина 60-х гг. XIII в.), дочери короля Руси Даниила Романовича (1201 1264) с представителем рода Шварцбургов привели к использованию ими в будущем предиката «прозванный Руським» в знак уважения и чести.

Чаще всего, как показывают генеалогические исследования, князья Руси на протяжении ХI–XIV вв. роднились с польскими Пястами. Второе место занимали венгерские Арпады. Это объяснялось не только близостью стран, но и языков (при венгерском дворе условное «славянское эсперанто» было, пожалуй, вторым из самых употребляемых языков), культуры, а также схожестью традиций правящих дворов.